 |
Художник С.Тюнин |
Многие считают, что патенты должны оформляться в технике, а не в науке, что ученый должен открывать законы природы, а инженер, создающий что-то новое, должен это новое патентовать. Однако во многих случаях и ученому стоит обратить внимание на возможность патентования своих результатов. Это поможет закрепить приоритет, а в некоторых случаях и принесет доход.
Отечественная наука сегодня переживает общеизвестные сложности. Это касается и деятельности Академии наук, и реструктуризации научных институтов, и совершенствования отчетности в их деятельности. В этой связи важно прояснить вопрос о роли патентования в работе научных учреждений.
По-видимому, никто не станет спорить с тем, что многие открытия и изобретения важны не сами по себе, а для реализации конкретных задач. Разумеется, звание автора открытия или изобретения весьма почетно и престижно, и с этой точки зрения публикация об успехе в исследовании важна, чтобы автор смог «застолбить» свой приоритет. Но если в случае открытия такой публикации может оказаться достаточно, то для изобретения все гораздо сложнее. Однако давайте по порядку.
И открытие, и изобретение, и статья в научном журнале, и пост в Интернете — все эти разные по своей природе объекты объединяет их происхождение. Действительно, в приведенном перечислении дана малая часть того, что именуется результатами интеллектуальной деятельности (далее будем сокращать выражение «результат интеллектуальной деятельности» до РИДа). Интеллект же присущ только людям — не будем углубляться в спор о «машинном разуме» или «искусственном интеллекте», в контексте данной статьи это преждевременно. Пока будем считать, что выдавать те или иные результаты своей интеллектуальной деятельности может человек.
Создаваемые человеком РИДы могут быть, конечно, направлены на некие отвлеченные или духовные цели, первоначально даже исключающие саму мысль о какой-то их коммерциализации. «Я далек от меркантильных помыслов, я работаю для вечности» — такая позиция вполне возможна. Но зачастую даже и эти, рассчитанные на вечность результаты позже становятся рыночными объектами, принося доход от продажи, экспозиции и т. д. А что уж говорить об утилитарных РИДах вроде изобретений, полезных моделей или промышленных образцов, которые с самого начала ориентировались именно на получение дохода от их использования!
Однако для того, чтобы получать доход, результаты нужно каким-то образом приспособить к гражданскому обороту, то есть к рынку. А как это сделать?
В отличие от материальных, осязаемых вещей РИДы — нематериальные, идеальные объекты. Их нельзя отграничить в пространстве и установить над ними свое владение, как это делается с материальными объектами. Стало быть, сами по себе они не оборотоспособны, их нельзя продавать так же, как вещи, владение которыми означает право собственности на эти вещи, принадлежащее их владельцам. Непосредственно владеть РИДами нельзя, права собственности на идеальные объекты существовать не могут. Но можно установить на них похожее право, которое будет играть ту же роль, которую право собственности играет для материальных вещей. И такое право устанавливается — для разных РИДов по разным основаниям — и называется исключительным правом. Это исключительное право является имущественным, то есть как раз оборотоспособным, и в случае его признания переводит соответствующий интеллектуальный результат в интеллектуальную собственность того, кто таким исключительным правом обладает.
Исключительное право — главная составляющая интеллектуальных прав, куда могут также входить еще и личные неимущественные и некоторые иные права. Интеллектуальные права на конкретный РИД, воплощенный в соответствующем материальном объекте (изобретение — скажем, в конструкции устройства или в составе лекарства, промышленный образец — во внешнем виде того же устройства или в форме упаковки того самого лекарства), никак не связаны с правом собственности на этот материальный объект: обладатель патента остается таковым и после того, как перестает быть собственником (то есть после продажи) устройств или лекарств, в которых воплощен запатентованный интеллектуальный результат.
Как устанавливаются эти самые интеллектуальные права? Для разных РИДов (либо приравненных к ним средств индивидуализации, вроде фирменных наименований или товарных знаков) — по-разному. Когда создается то или иное произведение науки, литературы и искусства, интеллектуальные права возникают по факту выражения произведения в любой объективной форме. Написан текст, нарисована картина, снята фотография, набрана программа — возникает совокупность интеллектуальных прав (в том числе главное — исключительное право), и никакой регистрации не требуется. Это обусловлено тем, что каждый автор, если он работает независимо, вкладывает в создаваемый РИД часть своей личности, своей уникальности. И правовая охрана такого интеллектуального результата устанавливается именно на его объективированное выражение — на тот конкретный текст, изображение, исходный код, в котором это произведение выражено.
Возникающие на выраженное в объективной форме произведение интеллектуальные права именуются авторскими правами. Содержательная же часть произведения, его сюжет, такой охраной не охватывается. Вспомните, сколько разных поэтов написали стихотворение «Памятник». Однако никто не скажет, что, позаимствовав сюжет у Горация, они нарушили его авторские права — но они приобрели свои авторские права на собственные сочинения.
В случае создания новшеств, когда имеет значение сущность, выражением уже не обойдешься, потому что разные авторы могут придумать одну и ту же сущность независимо один от другого. Вспомним хотя бы нашего А.С. Попова и итальянца Гульельмо Маркони. Появление телефона и вовсе не обошлось без своего рода трагедии: его изобретатели, независимо работавшие американцы Александр Белл и Элиша Грей, оба подали заявки на патент, и эти заявки поступили в Патентное ведомство США с разницей в два часа, из-за чего Грею отказали. Значит, нужна иная система предоставления интеллектуальных прав. И такая система устанавливает патентные права путем регистрации новшества, если оно действительно ново.
Устанавливаемое исключительное право разрешает своему обладателю самому использовать соответствующий РИД и распоряжаться этим правом использования, то есть либо полностью отчуждать его кому-то еще, либо только разрешать какое-либо использование, не теряя при этом исключительного права (лицензирование). Исключительное право, в отличие от права собственности, всегда срочное: при условии их ежегодного поддержания патенты на изобретения действуют 20 лет, на полезные модели 10 лет, на промышленные образцы 5 лет (но последние можно продлевать еще четыре раза по 5 лет). В авторском же праве охрана продолжается всю жизнь автора плюс 70 лет после его смерти.
Исключительное право, устанавливаемое согласно тем или иным нормам российского законодательства, действует в границах нашей страны. Иными словами, патент, выданный в РФ, не будет действовать ни в одной другой стране мира, точно так же, как и патенты, выданные в любой другой стране, будут действовать только в стране выдачи — разве что патент, выданный в региональной организации, действует в нескольких странах соответствующего региона. Например, патент Евразийского патентного ведомства (ЕАПВ) действует во всех восьми государствах Евразийской патентной организации (Азербайджан, Армения, Беларусь, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан, Туркмения). Для получения же охраны своего новшества в других странах следует подать патентные заявки в эти страны. После подачи заявки в России у заявителя есть целый год на то, чтобы подать эту же заявку в другую страну, и тогда будет считаться, что такие заявки поданы в один день с российской заявкой. Конечно, не факт, что патент будет получен во всех странах, куда подана заявка, — в каждой стране свои особенности их рассмотрения.
Обычный вопрос ученого патентоведу, пропагандирующему патентование новшеств: а что мне это даст? Ну, во-первых, каждая заявка на изобретение, если только ее не отозвал до того сам заявитель, публикуется через полтора года после ее подачи в Роспатент или ЕАПВ. Заявка — такая же публикация, как и статья в журнале или пост на сайте, но в отличие от них опубликованная заявка дает новшеству временную правовую охрану, если еще не выдан патент из-за затянувшейся переписки с патентным ведомством. И после выдачи патента патентообладатель может предъявить иск о нарушении этого патента, если кто-то начал использование новшества сразу после публикации заявки. Публикация же статьи удостоверит только авторство и, возможно, приоритет, однако не даст возможности одернуть того, кто станет использовать опубликованные в статье сведения. Она запрещает только незаконное (без ведома автора или без ссылки на него в случае цитирования) копирование этих сведений.
А во-вторых — и это главное, — патентование дает тот самый рыночный инструмент, называемый исключительным правом, который запрещает всем не цитирование патента, а его практическое использование без разрешения патентообладателя. Стало быть, патентообладатель становится на срок действия патента монополистом, который может выпускать и продавать (слово «монополия» по-гречески как раз и означает «один продаю») продукцию с воплощенным в ней запатентованным решением, не опасаясь, что кто-то станет делать и продавать то же самое, оттягивая покупателей.
Но самое неприятное, что может случиться в отсутствие патента, — если кто-то, узнав про новшество из той же статьи автора, сам подаст заявку и получит патент на раскрытое в статье новшество, а потом предъявит претензию истинному автору о якобы нарушении исключительного права, если тот начнет выпускать не охраняемую патентом продукцию, — у автора ведь патента не будет. И придется автору доказывать, что это он автор, а вовсе не тот, кто получил патент. А уж если автор даже не публиковался, а просто стал выпускать продукцию с внедренным новшеством, то доказать свое первенство перед таким патентообладателем-скорохватом будет стократ труднее. Такие случаи, к сожалению, нередки.
Так что же можно посоветовать научному работнику, если он создал некий РИД? Публиковать или патентовать?
Прежде всего, нужно попытаться оценить, коммерциализуемо ли это решение, то есть имеет ли оно moneymaking ability, способность зарабатывать деньги, как выразился один американский патентный поверенный на встрече с нашими патентными поверенными в середине 90-х. Это нелегко сделать, поэтому при наличии сомнений лучше патентовать. Но в любом случае надо грамотно составить заявку, в особенности — формулу изобретения.
Пугаться этого термина не нужно, он означает всего лишь «авторски претенции», как называют это болгары, то есть ту сущность, на которую претендует автор. Ведь, в отличие от авторского права, где использованием считается совпадение текста или изображения, при регистрации новшества нужно выделить существо того решения, на которое испрашивается патентная охрана. Иными словами, нужно каким-то образом формализовать свое решение. Этой цели и служит формула изобретения — сжатая характеристика решения через совокупность его взаимосвязанных признаков.
При этом не следует, как это делалось в советском прошлом, загонять в формулу изобретения как можно больше признаков. В СССР вместо патентов выдавались авторские свидетельства, исключительное право по которым переходило государству и за получение которых авторам выплачивалось немалое по тем временам поощрительное вознаграждение. И чтобы его получить, надо было прорваться через экспертизу, а для этого и писали длинные формулы изобретения. Теперь же исключительное право по патенту принадлежит патентообладателю, и ему нужно заранее, на этапе подачи заявки или хотя бы в процессе экспертизы, позаботиться о том, чтобы сфера охвата таким патентом была как можно шире. Обилие же признаков может эту сферу только сузить, поскольку использованием патента считается использование каждого признака из независимого пункта в формуле изобретения по этому патенту. Значит, если в эту совокупность признаков попал хоть один необязательный, без которого можно обойтись, конкурент будет выпускать товар, у которого этого признака не будет, а тогда и патент не будет считаться использованным.
Но еще до выбора совокупности признаков, которые войдут в независимый (как правило, это первый) пункт формулы изобретения, нужно правильно выбрать сам объект патентования. Если это некая большая система, в которой новым является малый элемент, и этот элемент можно использовать где-то помимо данной системы, патентовать нужно в первую очередь его. Ведь коль скоро будет запатентована вся система, то использование отдельно этого элемента не будет считаться использованием такого патента. А вот при патентовании элемента картина обратная: и использование всей системы, и использование одного этого элемента, и даже использование любой иной системы с таким элементом означает использование патента. В этом случае монополия автора будет куда шире, чем при патентовании всей системы с новым элементом.
Подробности составления формулы изобретения достаточно сложны и требуют не статьи, а книги. Такая книга автором этой статьи написана и недавно опубликована (Право интеллектуальной собственности. Курс лекций. М.: «Юрсервитум», 2017). Тем не менее некоторые советы можно дать и в рамках статьи.
Начинать составление заявки всегда лучше с формулы изобретения. Заявку можно подать и без нее, достаточно заявления, описания и чертежей (если они упомянуты в описании), а формулу прислать потом, в течение года. При этом у заявки появятся и номер, и дата подачи, которые можно цитировать в публикуемой после этого статье. Но при таком порядке есть серьезная опасность. Может случиться так, что в составляемом в спешке, чтобы побыстрее зарегистрировать приоритет, описании будет пропущен какой-то признак, который потом окажется совершенно необходим в формуле изобретения. В этом случае заявку придется переподавать, и датой подачи станет уже новая дата, поскольку изменится совокупность признаков в формуле, что всегда меняет сущность заявленного решения. Но если все-таки сначала составить формулу, то потом описание пишется с учетом всех указанных в ней признаков и вероятность что-то пропустить резко уменьшается.
Описание требуется составлять с такой степенью «раскрытости», которая позволит специалисту осуществить описанное новшество без дополнительного изобретательства. Но это вовсе не значит, что нужно описывать каждую шайбочку между каждым винтиком и каждой гаечкой. Эксперту достаточно будет сведений о том, как можно реализовать тот или иной признак, а вовсе не о том, как этот признак выполнен конкретно, — если, конечно, это не тот признак, который становится известен именно из описания. То есть если про какой-то признак уже есть сведения в открытых источниках, можно на них сослаться. Это бывает полезно, когда нежелательно раскрывать в патенте признак, особенность которого невозможно понять из анализа продукта, получаемого с использованием этого признака. К примеру, если в способе получается увеличение выхода некоего продукта на 10% в температурном диапазоне от 100С до 200С, этот диапазон необходимо указать в описании. Но если в этом диапазоне есть точка, скажем 157С, в которой выход увеличивается вдвое, про нее писать вовсе необязательно. В конце концов, при подаче заявки автор и заявитель могли этого просто не знать.
Здесь мы попадаем в область секретов производства, или ноу-хау. Это еще одна форма правовой охраны, она очень проста и очень широка, поскольку охранять можно практически любую информацию без какой бы то ни было регистрации (и без пошлин!), достаточно установить на эту информацию режим конфиденциальности. Вот только надежность такой охраны весьма низкая, потому что, когда кто-то сам наткнется на такое же решение и не захочет хранить его в тайне, ноу-хау у того, кто тайну хранит, пропадает и никаких претензий к раскрывшему этот секрет предъявить не получится.
До сих пор речь шла о тех решениях, которые патентуются или хранятся в секрете как изобретения. Это обязательно технические решения, обладающие новизной (неизвестные из общедоступных в мире источников), неочевидностью для специалиста («изобретательский уровень») и промышленной применимостью (то есть не нарушающие законов природы). Но если придумано устройство, не обладающее, по мнению автора, большим коммерческим потенциалом, можно подать заявку на полезную модель, для которой изобретательский уровень не требуется. А если придуман новый внешний вид какого-то изделия, получится заявка на промышленный образец, для которого важны новизна и оригинальность. В этом случае, конечно, есть большой простор для субъективных оценок, но внешний вид зачастую определяет востребованность товара на рынке, поэтому и ему нужно уделять внимание.
В заключение можно привести условный пример того, как не нужно оформлять заявку на изобретение или полезную модель. Представим себе, что некто изобрел дотоле неизвестный велосипед и подал заявку на получение патента. При этом в первый пункт формулы изобретения этот некто включил раму, колеса, руль, седло, педали, цепную передачу, указал соединения всех этих частей, а «на верхосыпку» упомянул установленный на руле звонок. Спору нет, со звонком ездить гораздо удобнее, нежели без него, я сам в этом неоднократно убеждался. А когда этот некто получит долгожданный патент, вполне может оказаться, что точно такой же велосипед — даже покрашенный в те же цвета — продает другой производитель. Но разница между ними будет в том, что у конкурента звонки не установлены на руле, а лежат кучкой на прилавке. Звонки он может продавать отдельно, может дарить их покупателям велосипедов, однако на самом велосипеде звонка в момент продажи не будет. То есть, продавая велосипед без звонка на руле, конкурент не будет нарушать выданный патент — ведь признак «установленный на руле звонок» в его товаре отсутствует. Вот плата за включение в независимый пункт формулы необязательного признака.
В данной статье приведены самые поверхностные сведения из области патентного права. Научным работникам эти сведения помогут хотя бы немного сориентироваться в этой сфере и не допускать досадных промахов, которые, к сожалению, случаются, — вроде подачи заявки на решение после публикации статьи, раскрывшей это решение.
Более подробно о некоторых вопросах, затронутых в этой заметке, ее автор, заведующий патентным отделом Физического института имени П.Н. Лебедева, рассказал здесь: https://scientificrussia.ru/partners/fian/patent-eto-obshchemirovoe-priznanie
Эта статья доступна в печатном номере "Химии и жизни" (№ 6/2018) на с. 15 — 17.
