27 февраля 2018 года состоялось очередное заседание Президиума Российской академии наук

Сообщение «О состоянии и мерах по обновлению приборного парка в научных и образовательных организациях в контексте задач научно-технологического развития (совместно с ФАНО России и Минобрнауки России)». 

   Докладчики — академик РАН Юрий Юрьевич Балега и академик РАН Ренад Зиннурович Сагдеева. 

Присуждение Большой золотой медали Российской академии наук имени М.В. Ломоносова 2017 года (представление Экспертной комиссии). 

Присуждение золотой медали имени В.И. Вернадского 2018 года (представление Экспертной комиссии и бюро Отделения наук о Земле). 

Присуждение премии имени Б.Б. Голицына 2018 года (представление Экспертной комиссии и бюро Отделения наук о Земле). 

Присуждение ученой степени доктора honoris causa иностранному ученому Алексею Викторовичу Ивлеву (Германия) (представление бюро Отделения энергетики, машиностроения, механики и процессов управления). 

Присуждение ученой степени доктора honoris causa иностранному ученому Ацуо Йоши (Япония) (представление бюро Отделения энергетики, машиностроения, механики и процессов управления). 

---

27 февраля 2018 года

состоялось очередное заседание Президиума Российской академии наук

Председательствует президент РАН академик РАН Александр Михайлович Сергеев.

Заседание началось с минуты молчания — присутствующие почтили память советника РАН академика РАН Сергея Леонидовича Тихвинского, который 24 февраля скончался на сотом году жизни.

х х х

Члены Президиума заслушали сообщение «О состоянии и мерах по обновлению приборного парка в научных и образовательных организациях в контексте задач научно-технологического развития (совместно с ФАНО России и Минобрнауки России)». Вопрос подготовлен совместно с ФАНО.

Докладчики — академик РАН Ренад Зиннурович Сагдеев, академик РАН Юрий Юрьевич Балега.

(Изложение обсуждения дается с сокращениями).

Академик РАН Р.З. Сагдеев. Приборная база, ее уровень определяют эффективность нашей науки, ее конкурентоспособность. Если в прошлые времена получать новые знания было достаточно просто — умозрительно, или с помощью простых установок, устройств — то сейчас получение новой информации, новых знаний требует дорогих, очень сложных приборов. Это касается техники для ядерной физики, астрофизики, наук о жизни. Но даже такие науки как археология тоже требуют (скажем, для датирования) сложных ускорительных масс-спектрометров, которые являются очень дорогими. С другой стороны, наличие современных приборов позволяет публиковаться в высокорейтинговых журналах — и наоборот, если работа сделана на старом оборудовании, статьи в такие журналы не принимаются.

Наконец, в международных проектах, которые требуют международного разделения труда (например, такой проект как «Протеом человека», где России выделена 16-ая хромосома; изучение белков, их роли в организме человека и т.п.), международный комитет очень строго следит за состоянием приборной базы, и, начиная с какого-то момента, если эта база не соответствует, мы, как страна, можем выпасть из этого процесса.

Каково состояние приборной базы в нашей Академии наук и что сделано в последнее время. Анализ показал, что в данный момент уже после объединения трех академий, после реорганизации РАН общая балансная стоимость всего оборудования, находящегося в институтах РАН/ФАНО, составляет 277 млрд. рублей. Если поделить на число научных сотрудников, это примерно 4 млн. рублей на одного научного сотрудника — такова приборовооруженность.

Однако общий возраст оборудования более десяти лет, ситуация очень тревожная. Есть уникальные научные установки, средний возраст которых — 30 лет, они были сделаны еще в Советском Союзе: и телескопы, и ускорители, и многое другое.

Балансовая стоимость оборудования, которое находится в центрах коллективного пользования, около 30 миллиардов — т.е. около 10%.

Систематическая работа по поддержке приборной базы в институтах РАН/ФАНО началась в середине 2016 года. Тогда по инициативе Михаила Михайловича Котюкова была создана комиссия по поддержке научной инфраструктуры институтов, входящих в систему РАН/ФАНО. В эту комиссию вошло около 40 человек, и более половины членов комиссии — члены Российской академии наук. Поскольку достаточных средств у ФАНО не было, то акцент был сделан на поддержку только приборов коллективного пользования и уникальных научных установок. Центры коллективного пользования — сейчас принятая форма, в последнее время Правительством РФ принят ряд нормативных документов по правилам их организации. Число центров коллективного пользования РАН/ФАНО растет — сейчас их 250 в институтах РАН/ФАНО. Число публикаций растет пропорционально увеличению числа центров коллективного пользования.

Центры коллективного пользования распределены по территории Российской Федерации. Значительная их часть в Центральном районе, есть в Сибири, на Дальнем Востоке и на Урале. Вот пример уникальной установки — шестиметровый телескоп, который находится на Кавказе в специальной астрофизической лаборатории. В свое время он был флагманом. Сейчас ему уже более сорока лет, но, тем не менее, он работает.

При обсуждении программы поддержки в условиях отсутствия больших финансовых средств был сделан упор, в качестве пилотного проекта, на поддержку следующих направлений. Первое направление — поддержка центров коллективного пользования. Проведен конкурс заявок на ремонт оборудования. Поскольку в течение почти четырех-пяти лет новое оборудование не покупалось, часть дорогого оборудования не работало и требовало капитального ремонта. Проведенный конкурс смог провести ремонт довольно большого количества оборудования — около 180 заявок. Оборудование, балансовая стоимость которого 20 миллиардов, введено в строй. Этот проект по ремонту оборудования получил широкую поддержку и положительные отзывы со стороны научных сотрудников.

Вторая очень важная часть — анализ и создание биоресурсной коллекции. Дело в том, что после реорганизации Академии наук, после объединения трех академий оказалось, что в нашей стране довольно много интересных биоресурсных коллекций: растений, уникальных винных дрожжевых грибков в Крыму, приматов обезьян и т.д. Но для того чтобы эти коллекции заработали, как центры коллективного пользования, необходимо было провести большую работу по инвентаризации, составлению каталогов. После того, как эта работа была проведена, часть из них начала работать как центры коллективного пользования. Часть коллекций сохраняется для восполнения, а часть используется потребителями, различными научными организациями Академии наук.

Отдельный акцент был сделан на поддержку уникальных установок. Поскольку институты РАН/ФАНО являются бюджетными учреждениями, то есть две формы поддержки — целевая субсидия (то, что было сделано для ремонта) или увеличение госзадания. В данном случае было проведено увеличение госзадания по согласованию с Российской академией наук, и институты получили дополнительную финансовую поддержку. Это было в 2016 году. В 2017 году эта деятельность была продолжена, новые биоресурсные коллекции были поддержаны. Подготовительные работы по ремонту оборудования закончились, и я надеюсь, что финансирование с некоторым опозданием будет открыто.

В целом объем финансовой поддержки за эти два года — 2016-2017 оставляет около 4 миллиардов рублей. Сумма может быть не столь большая, но, тем не менее, это некоторый прогресс в поддержке научного оборудования.

Это — внутренние источники, которые имеются в ФАНО.

Какие же есть внешние возможности использовать средства для поддержки приборного парка? Прежде всего, это наши фонды — РГНФ и РФФИ (но в последнее время у них не было инфраструктурных проектов) и Министерство образования и науки. Они проводят регулярные конкурсы — конкурсы поддержки центров коллективного пользования, уникальных установок.

Институты РАН/ФАНО принимают участие в этих конкурсах. И мы видим, что выиграны конкурсы на поддержку центров коллективного пользования. Поддержано шесть — почти половина всех победителей. Из четырех — две уникальные установки поддержаны по линии РАН ФАНО — Институт ядерной физики и Баксанская лаборатория. Других внешних источников получения дополнительных финансовых ресурсов не наблюдается.

По линии Минобрнауки в рамках поддержки уникальных установок выделено 425 миллионов рублей и на развитие центров коллективного пользования — 858 миллионов рублей.

В течение двух лет были проведены две конференции по развитию центров коллективного пользования и уникальных установок. Последняя конференция собрала более 500 участников. Были представители более 170 организаций. Также приняли участие представители фирм-производителей, министерств и т.д. И в решении конференции было отмечено, что приборная база является исключительно важной для российской науки, что у нас создалась критическая ситуация — возраст оборудования превышает десять лет, и в последние годы приобретение нового оборудования не происходило. Было предложено руководству ФАНО и Российской академии наук выйти с предложением в Правительство по коренному обновлению приборного парка.

Теперь о предложениях. Первое из предложений — по-прежнему развивать систему ЦКП. Эту систему поддерживает Министерство образования и науки, которое определяет всю политику.

Надо сказать, что тенденция создания центров коллективного пользования есть не только у нас, но и за рубежом. Там создаются крупные центры, скажем — в Европе центры по спектроскопии ядерно-магнитного резонанса, сильным магнитным полям или геномные центры в Китае. Но там все они тематические, проблемные, то есть центру дается определенная тематика, покупается новейшее оборудование, и потом оно эффективно используется. Не все наши центры коллективного пользования тематические (некоторые созданы довольно случайно), поэтому нам предстоит некоторое реформирование существующих центров.

Мы проводим рейтингование этих центров. Первое рейтингование показало, что в первую категорию пропало только 30 процентов всех ЦКП, учитывая и новизну оборудования, и тематику, и наличие кадрового состава, и т.д. Поскольку в стране число центров коллективного пользования довольно невелико (около 500), стоит вопрос о создании единой сети центров коллективного пользования, естественно, совместно с Министерством образования и науки. Для этого есть все предпосылки. В Академии наук разработана специальная программа, позволяющая эффективно использовать эти центры коллективного пользования в любой точке. Эта программа развивается под руководством академика И.А. Соколова. Я думаю, что речь идет о создании единой сети ЦКП.

Во-вторых, это участие институтов в различных внешних фондах и программах Минобрнауки. Насколько я знаю, сейчас РНФ создает некие новые программы по развитию инфраструктуры. В них тоже надо принимать активное участие.

Наконец, самое главное — коренное обновление приборного парка невозможно без серьезной государственной поддержки. Дело в том, что фундаментальная наука в значительной степени определяет могущество государства, определяет все революционные изменения в экономике, в обороноспособности. Все они происходили из фундаментальной науки: это и лазеры, и транзисторы, и ядерные технологии, и т.п. Ответственность за развитие фундаментальной науки во всех странах несет государство. Поэтому было совершенно естественным обратиться за поддержкой к государству.

Мы знаем, что недавно Александр Михайлович на встрече с Президентом РФ от имени Академии наук дал предложения о создании фонда в 30 млрд. рублей ежегодно. Хочу сказать, что эта цифра не случайная — я напоминаю, что общая балансная стоимость оборудования составляет около 300 млрд. рублей. Если рассчитать предельное время жизни для прибора в России в десять лет, то это как раз по 30 млрд. руб. в год — при таком ежегодном объеме средств можно за десять лет пройти полный цикл обновления приборного парка.

Конечно, это идеальная картина, но, учитывая современные финансовые, политические и прочие реалии, нам нужно подготовить стратегию постепенного обновления приборного парка. Эта стратегия должна учитывать и приоритеты научно-технологического развития России, и итоги рейтингования научных институтов, и какие-то региональные аспекты.

Вы знаете, что ответ президента по поводу предложений Академии наук получен.

Недавно буквально в экспресс-варианте мы провели сбор предложений от тематических отделений Академии наук, от региональных отделений. Этот экспресс-сбор информации показал, что, действительно, институты Российской академии наук нуждаются, во-первых, в обновлении приборного парка, во-вторых, нуждаются в покупке совершенно нового оборудования — того оборудования, которого еще нет в России. Поскольку последние пять лет нового не покупалось, возникла целая плеяда приборов, которые ранее не производились. Этот экспресс-сбор информации еще раз подтвердил важность поставленной задачи.

Сформулированы суммарные предложения различных Отделений. Как видите, некоторые Отделения выдвинули предложения на 10 млрд. руб.

В рамках ФАНО и РАН недавно создана инициативная группа, в которую входят представители всех Отделений РАН. Поставлена задача — провести экспертную оценку того минимального уровня оборудования, которое необходимо в разных областях науки для проведения работ на мировом уровне. Мы сейчас над этим работаем и получаем оценки. Они разные по разным Отделениям: разные науки требуют разного объема и разной сложности оборудования. Эта работа начата, но пока она сделана в инициативном порядке, т.е. ее надо сделать более легитимной. Во-первых, нужно создать специальную комиссию для разработки стратегии развития приборной базы. Во-вторых, объективно нам необходимо обновиться. В-третьих, дружная работа между РАН и ФАНО будет залогом успешной реализации этого исключительно важного для нашей науки проекта.

Я думаю, что власть сейчас повернулась лицом к Академии наук, чему мы видим много доказательств. 

Академик РАН Л.М. Зеленый. Академия наук является заказчиком всех научно-космических проектов, а приборы изготовляются по контракту с «Роскосмосом» во многих институтах РАН/ФАНО, но их необходимо испытывать — это тепло-вакуумные испытания, вибрационные, электромагнитные: словом, целый комплекс. Эти приборы должны быть сделаны на самом высоком современном уровне. «Роскосмос» само оборудование не может охватить. Он оплачивает изготовление приборов. Но институт, получивший контракт на это изготовление, это оборудование должен иметь. Мы попадаем в такой зазор: на всем этом оборудовании научные исследования не производятся, но там готовятся приборы, которые будут в космосе исследовать Марс-Луну. Мы заявки подавали, но из-за того, что это вспомогательное, технологическое оборудование, мы не можем этот вопрос решить. Если мы не докажем, что в наших институтах есть нормальная испытательная база, мы не сможем получать контракты с «Роскосмосом». Мы давно выступаем с идеей создания центра коллективного пользования для космического приборостроения.

Академик РАН В.Е. Фортов. В целом, считаю, программа великолепная и надо ее продвигать. Некоторые замечания. Деньги, которые РАН просит на приборы — не инфляционные деньги, они не поднимают инфляцию, а идут непосредственно на финансирование реальных установок. За них мы можем хорошо отчитаться — это первое замечание. И второе замечание: в Академии было несколько групп-прибористов, которые делали очень хорошие приборы на международном уровне. Например, группа Щелева (камеры покупал Ливермор). Эти камеры используются сейчас, они очень хорошего качества — там была полная технологическая цепочка. Сегодня существует группа людей — физиков, которые пошли в бизнес. Они делают лазерные интерферометры — приборы, которые изменили лицо физики быстропротекающих процессов. Наверное, стоит поддержать свои разработки, свои коллективы. Тем более, у нас есть завод приборостроения.

И, наконец, существует канал, который может позволить сэкономить деньги: покупать приборы централизованно и добиваться больших скидок. Наш опыт показывает, что скидки 50 процентов — вполне реальная вещь. А если по каналам «Сколково» покупаете какую-то аппаратуру и реактивы, то в значительной степени можно обойти таможенные препятствия.

Академик РАН А.А. Потапов. Если мы получаем целевые назначения на обновление оборудования, то проведение централизованных торгов — путь, который даст реальную возможность улучшить ситуацию. Это мы испытали буквально в последние годы, получив на несколько институтов целевые субсидии, и нам в прошлом году удалось провести такую же операцию по закупке линейных ускорителей, на которые тут же дали скидку фирмы, которые понимали, что мы проводим эту акцию централизовано.

Еще вопрос — ресурсы, которые есть в государственно-частном партнерстве. Какие-то ограничения в части бюджетного финансирования сегодня очевидны, и за их пределы мы выйти не можем.

С другой стороны, это и поддержка такой крупной приборной базы для современных биобанков, которые позволяют нам хранить уникальные материалы. Скажем, применительно для моей специальности «нейрохирургия», это биобанк опухолей мозга человека. Мы имели задание в рамках одного крупного проекта, и сегодня этот биобанк позволяет нам работать с фармкомпаниями, которые заинтересованы в этом материале как источнике для работы с культурами ткани опухолей мозга человека.

Мне кажется, надо искать возможности не только увеличения бюджетных ассигнований на наш приборный парк, но искать и другие альтернативные пути, которые позволят увеличить и обновить нашу приборную базу. Если сегодня у нас в России, скажем при исследовании мозга человека, мы продолжаем работать на магнитных 1-тесловых томографах, а в ряде стран работают 7-тесловые магнитные томографы, то вероятность попадания наших статей в высокоимпактные журналы значительно падает. Поэтому, если к нам сегодня предъявляются повышенные требования по наукометрическим показателям, то мы хотели бы такие требования предъявить держателям финансов для того, чтобы создать нам условия для этого. В целом, мы должны искать и находить какие-то новые формы во всех вариантах, в любых источниках, которые помогли бы поддержать и укрепить материальную базу, прежде всего, в части приборов и уникального оборудования.

Академик РАН М.П. Кирпичников. При покупке оборудования за рубежом, ряде случаев нужно работать не с посредниками, а с мировыми лидерами. Может быть, если говорить по проспектным ценам, это будет чуть дороже, но реально получится дешевле и надежнее. При закупках надо работать с производителями приборов, а не с посредниками. Это тоже позволит сэкономить средства.

Когда мы говорим о стратегии, независимо от того, сколько денег будет выделено, должны понимать, что мы делаем: то оборудование, которое мы покупаем за рубежом, делим на три части. Оборудование до 100 тысяч долларов при нынешних источниках финансирования — а это федеральные органы исполнительной власти, наши фонды — позволяет оборудовать очень хорошие лаборатории. Оборудование в несколько сотен тысяч долларов становится доступным, когда за единицу берем институт. И у нас есть верхний уровень — государство участвует в группе мега-проектов. Но эти проекты решают конкретные задачи. Они дают заказы российской науке. Они позволяют поддерживать уровень общения, высокорейтинговые публикации, позволяют осуществлять научную дипломатию. Это все необходимо.

Но они не решают проблему технологической безопасности страны. Стоимость таких приборов — 10-15 млн. долларов. Это средняя позиция. Это позиция в наших терминах для центров коллективного пользования и уникальных установок.

У нас есть позиции (я говорю про свою область), где нет ни одного необходимого прибора. Например, электронный криогенный микроскоп сегодня дает разрешение не хуже, чем синхротрон 2,3 ангстрема. Как сегодня можно заниматься конструированием современных лекарств, не имея структуры молекулы быстрее и дешевле по сравнению с рентгеноструктурным анализом? У нас нет ни одного такого прибора. Есть один прибор в Курчатовском институте (не знаю, доступен ли он).

На грани распада находится великолепная лаборатория ядерного магнитного резонанса, созданная в свое время академиком Л.П. Овчинниковым и членом-корреспондентом В.Ф. Быстровым. И стоимость этого оборудования — на уровне более 10 млн. долларов. Стареет оборудование и надо его сохранить.

Может быть, стоит подумать о создании межведомственных центров. Думаю, и Московский университет с удовольствием пошел бы на кооперацию при создании таких центров.

Этот средний уровень, по-моему — та ниточка, за которую надо тянуть. Сравнительно доступное для всех лабораторий оборудование может быть куплено за счет тех источников, которые сегодня существуют. Если будем богатыми, надо это широко использовать для организации образцовых или типовых лабораторий.

Надо поддерживать мега-проекты, но надо понимать, что они решают далеко не все проблемы российской науки. Есть область приборов со средней стоимостью и в ряде случаем ни одного такого прибора в России нет. На это надо обратить внимание при выборе стратегии.

Академик РАН Н.А. Колчанов. Буду говорить о таком важнейшем инструменте фундаментальных и прикладных исследований, как биоресурсные коллекции. Это важнейший элемент инфраструктуры, который используется в науках о жизни, в фундаментальных и прикладных исследованиях в медицине, сельском хозяйстве, фармакологии, биотехнологии. Биоресурсная коллекция — важнейший компонент междисциплинарных исследований. В 2016 году была начата работа по инвентаризации коллекций — работа ведется в течение двух лет.

Первичная инвентаризация выявила 177 коллекций из 142 организаций, относящихся и к Большой академии, и к Медицинской академии и к Академии сельскохозяйственных наук. Таким образом, это проблема междисциплинарная: это и коллекции структур клеток, микроорганизмов сельскохозяйственных растений и животных, гербарные коллекции, музейные зоологические коллекции, коллекции биоматериалов человека, коллекции лабораторных животных и животных в диком виде разведения. Были разработаны критерии отнесения коллекций к центрам коллективного пользования и согласно им проведено рейтингование. Небольшая, но уже достаточно хорошая (142 млн.руб.) поддержка была в 2016 г. по рекомендации рабочей группы по биоресурсным коллекциям, которая включает в себя 18 членов РАН и 28 докторов наук.

В 2017 г. было поддержано 65 коллекций на сумму 301 млн. рублей: 244 млн. — на дополнительное госзадание по повышению технологического уровня работы коллекций и 57 млн. — на закупку оборудования.

Оборудование стареет, но до какого-то времени на нем можно работать. Что же касается биоресурсных коллекций, то без соответствующей поддержки и заботы они гибнут. Их восстановить нельзя. В этом важнейший аспект биоресурсных коллекций. И очень хорошо, что в группу по инфраструктуре была введена эта проблема.

Первое направление работы — разработка и совершенствование технологического уровня работ с биоресурсными коллекциями. Здесь речь идет о том, что каждая биоресурсная коллекция должна поддерживаться и ее объекты характеризоваться на основе т.н. «стандартных операционных процедур». Это международный подход, который за 30 лет стал единственно возможным.

Ведется работа по созданию набора стандартных операционных процедур для важных коллекций. Здесь идет речь о том, каковы этапы этой работы, каковы расходные материалы и реактивы, каково лабораторное оборудование. Таким образом, в конечном счете, нужно провести оцифровку стоимости этих работ. Кроме того, для каждой коллекции разрабатывается перечень ключевых стандартных операционных процедур, которые являются основной частью того, что называется «технологический паспорт». Это все для ряда коллекций, потому что работа только началась и на электронном ресурсе можно найти соответствующие коллекции.

Другое направление работы — показать в интернет-пространстве то, что есть, и создать возможность для работы тех, кто поддерживает коллекции, и тех, кто их оценивает. Как раз этот портал делается для того, чтобы сделать эту работу открытой, включая результаты экспертизы. С него можно сделать запросы тем 65 коллекциям, которые сейчас находятся в работе, хотя их общее число гораздо больше. То есть можно войти в соответствующий раздел портала и получить информацию об объектах. Конечно, это только начало, но работа уже ведется.

Еще важная проблема — срочно требует модернизации приборно-методическое оснащение коллекций. Денег мало, поэтому предлагается подход, основанный на создании сетевых центров коллективного пользования по основным типам биоресурсных коллекций с распределенными компетенциями, интегрированной приборно-методической базой, единым форматом описания ресурса.

И самое главное: когда мы описываем и характеризуем объект, тогда материал, который описывает этот объект, может анализироваться в разных точках, но потом сводиться в одном месте. Если пойти по такому пути, будет огромная экономия средств при модернизации материально-технической базы сетевых коллекций.

Вот те коллекции, которые сейчас нами намечены к созданию. Это сетевая коллекция микроорганизмов 12 институтов ФАНО: бактериальные штаммы, в том числе экстремофилы, микроводоросли, ценные штаммы винных дрожжей, микроорганизмы сельскохозяйственного назначения, в том числе для разработки средств защиты растений; фитопатогены, микроорганизмы, вызывающие опасные и особо опасные болезни, передающиеся от животных к человеку, и т.д. Это географическое распределение. Используя такой подход, можно понять, какому из институтов, несущих ту или иную коллекцию, важен тот прибор, где имеется максимальная компетенция. Это несколько приборов, которые были закуплены в рамках этой схемы для участников-дольщиков сетевых систем.

Назову еще некоторые. Самая могучая коллекция в 60 млн. единиц хранения начиналась с Кунсткамеры со времен Петра 1. Институт морских биологических исследований в Севастополе. Национальный научно-исследовательский центр морской биологии, г. Владивосток. Два института экологии — на Урале и в Новосибирске. Сельскохозяйственные растения. Гербарные фонды институтов ФАНО России — здесь в совокупности около 20 организаций. Объем коллекций — около 12 млн. образцов. Сетевая коллекция Института сельскохозяйственных животных — 7 организаций во главе с ВИРом. Лабораторные животные для фармакологии и медицины. Коллекция клеточных культур.

Очень важный момент, который ранее у нас был упущен — создание сетевой биоресурсной коллекции биоматериалов человека. Есть страны, которые запрещают вывозить биоматериалы, есть страны, где создана мощная коллекция биоматериалов человека, в том числе на основе рутинной работы по проведению операций, по проведению обследований при решении биоэтических вопросов. Юридически эти материалы накапливаются и создают огромный задел и основу для серьезной научной работы.

Предложение нашей рабочей группы: необходимо формирование российской междисциплинарной программы по биоресурсной коллекции национального масштаба. Направления: развитие биоресурсных коллекций в интересах фундаментальных медицинских и сельхознаук; создание современной, соответствующей международным стандартам приборно-методической базы и инфраструктуры биоресурсной коллекции; финансирование работ по поддержке и развитию биоресурсных коллекций; формирование предложений по государственному законодательному регулированию в области биоресурсных научных коллекций. Мы посчитали стоимость проблемы. Для того чтобы привести эту область к надлежащему состоянию, соответствующему мировому уровню, требуется 8-10 млрд. рублей примерно на три-пять лет.

Академик РАН В.Ф. Шабанов. Хочу сказать о технологиях и приборостроении так называемого «двойного назначения». Здесь приводился яркий пример, когда есть часть работ, которые заказчики и те, кого мы называем партнерами, не могут их выполнить, потому что это фундаментальная наука. А без нее дальнейшие работы невозможны.

Мой опыт подсказывает, что когда легко даются обещания больших денег, их потом труднее всего получить: нужно серьезное обоснование. И здесь как раз наши партнеры должны оказать поддержку академической науке, потому что какую-то часть они не могут выполнять. Мы знаем, что часть наших приборов стоит у них на производстве, потому что это работы совместные, и они носят фундаментальный характер. Для обоснования нашей необходимости не только государство должно обеспечивать фундаментальные исследования, но есть еще острая необходимость безопасности, в том числе и технологической безопасности в таких исследованиях. 

Член-корреспондент РАН В.А. Бородин. Расскажу о программе развития научного приборостроения в организациях, подведомственных ФАНО. Совет по научному приборостроению был создан в августе 2015 года. Туда вошли видные ученые — академики, члены-корреспонденты, доктора наук, директора институтов и различных организаций, различных регионов. Совет провел в ноябре 2016 года научно-техническую конференцию по теме: «Приборостроение. Современное состояние и перспективы развития». Было принято решение о подготовке программы научного приборостроения в организациях, подведомственных ФАНО. В настоящий момент работа над этой программой завершена и надеемся, что в ближайшее время программа будет утверждена.

Основная цель программы — создание производства конкурентоспособных приборов, оборудования для проведения фундаментальных и прикладных исследований, а также для промышленности, медицины и сельского хозяйства. Программа включает 9 разделов. Включены целевые показатели эффективности и основная ее часть состоит из проектов, которые туда подали от наших организаций, подведомственных ФАНО. В структуре выделено шесть направлений: оборудование для процессов обработки и превращения веществ и материалов; оборудование для изучения и измерения веществ и материалов; оборудование для исследования структуры состава веществ и материалов; оборудование специализированное и уникальное. Мы от себя добавили еще два раздела, которые не соответствуют тому, что дает Министерство промышленности и торговли — информационные технологии и науки о жизни.

Как формировалась программа? Было сделано предложение организациям добровольно войти в эту программу — потому что не было никаких целевых средств на то, чтобы производить приборы, оборудование. Мы говорили, что в рамках этой программы посмотрим, над чем мы работаем, и затем подумаем, как нам взаимодействовать с Министерством промышленности и торговли, с Министерством образования и науки, различными организациями для привлечения средств на приборы, которые разрабатываются в организациях.

Что получили в результате? 84 организации добровольно решили вместе выполнять эту программу. Из них 74 организации — академические институты, одно государственное унитарное предприятие — Экспериментальный завод научного приборостроения и четыре организации пришли со стороны и сказали, что хотят также участвовать в этой программе. По первому направлению — оборудование для процессов обработки — было представлено 39 проектов. Всего было представлено 350 проектов, но некоторые были отклонены и осталось 294 проекта. Второе направление: прибор и оборудование для изучения измерений и свойств веществ материалов — 75 проектов. По первому направлению — более 2,5 млрд. По второму — 1,4 млрд. Третье направление очень важное — приборы и оборудование для исследования структуры и состава веществ. Здесь 52 проекта. Наибольшее количество проектов — 80 — было подано по специализированному и уникальному оборудованию.

Сколько требуется денег на реализацию одного проекта? В основном большая часть проектов (96 проектов) запрашивали от 10 до 30 млн. рублей для того, чтобы выполнить их. Для того, чтобы реализовать эти проекты за три года, сами исполнители оценили, что им потребуется 9,2 млрд. рублей.

Какие проекты отбирались? — Они были совершенно конкретные: это опытный образец, который потом можно тиражировать, это мелкосерийное производство и серийное производство. Основная часть — проекты на создание опытного образца. Однако мелкосерийное производство ставили себе задачей 83 проекта. Серийное производство — 19 проектов. То есть, не так плохо, когда люди говорили, что мы будем организовывать серийное производство, и сейчас около 8 проектов уже серийно выпускают оборудование для научного приборостроения в рамках тематики, которую мы обозначили.

Вот организации, которые представили наибольшее количество проектов. Рекордсменом в этой области стал Институт автоматики и электрометрии Сибирского отделения, который представил 15 проекто

• Лаборатория оксидных систем
• Лаборатория нестехиометрических соединений
• Лаборатория гетерогенных процессов
• Лаборатория неорганического синтеза
• Лаборатория химии соединений редкоземельных элементов
• Лаборатория структурного и фазового анализа
• Лаборатория физико-химических методов анализа
• Лаборатория квантовой химии и спектроскопии им. профессора А.Л. Ивановского
• Лаборатория физико-химии дисперсных систем
• Лаборатория перспективных функциональных материалов для химических источников тока
• Лаборатория ионики твёрдого тела
• Группа патентно-конъюнктурных исследований