Новые законодательные инициативы, не учитывающие специфику культурной отрасли, уже не раз подвергались критике, о них резко высказывались в интервью "РГ" глава Федерального агентства по культуре и кинематографии Михаил Швыдкой и руководитель киноведомства Александр Голутва.
В разговор включается председатель Союза музеев России, директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский. Он считает, что министерство финансов, в частности, грозит лишить музеи России статуса научных учреждений. Бюджетный кодекс предполагает систему финансирования в виде грантов и обязательное проведение тендеров на каждую сделку больше 60 тысяч рублей - от покупки стульев до проведения уникальных реставрационных работ, что вынуждает музеи тратить на организации конкурсов в два раза больше средств, чем теперь. Одновременно Налоговый кодекс лишил их льгот по земельному налогу и налогу на имущество.
Российская газета | Чем все это чревато?
Михаил Пиотровский | Идет процесс уравнивания разных по сути сфер деятельности: музей или магазин - живи по одним законам! Новые инициативы не учитывают особенности культуры и ее учреждений. Хотя именно культура, кроме того, что в принципе отличает человека от животного, определяет и особенности нации. А государство существует для того, чтобы обеспечивать безопасность граждан, и для того, чтобы сохранять ими созданное. То есть культуру. Ту память поколений, которая передается только воспитанием, обучением, образованием. Уже поэтому культура не может быть рядовым субъектом законодательной деятельности. Культура создает общество. Музеи, библиотеки и архивы сохраняют материально-культурное наследие нации. А это все пытаются отнести к разряду "услуг населению". Во многих законодательных актах культура представлена как некое коммерческое учреждение. Например, мы провозим через таможню бесценную выставку, а нам говорят: "Это товар, и оформлять его надо соответствующим образом".
Сейчас идут экономические реформы. И культура в них - винтик. Денег на нее дают минимум. Но законодатели хотят, чтобы этот винтик был отточен, как все остальные. А это опасно и вредно. Потому что культура - совсем другой винтик. И работает он по-другому.
Есть шоу-бизнес, а есть музеи и библиотеки. Чиновники эти две ипостаси хотят уравнять. Хотя музей никогда не получит ту коммерческую свободу, какую имеет шоу-бизнес. Обе сферы работают для того, чтобы повлиять на сознание молодых людей. Обе их по-своему воспитывают, но на разных ценностях. У нас эти ценности многовековые и абсолютные. И, конечно, чтобы в борьбе за человека победили эти ценности, а не шоу-бизнес, нам нужны привилегии.
РГ | Почему чиновники не внемлют этим истинам?
Пиотровский | Такое впечатление, что власти просто облегчают себе работу. Все должно быть ясно и просто: музей оказывает услуги. Ничего другого, с точки зрения реформаторов, он делать не должен. И они задают вопросы: с какой стати музей должен быть научным учреждением? И сами отвечают: наука - это другое министерство и другая категория расходов. Преподавание? Аспирантура? Но для этого есть высшие учебные заведения, у них своя система финансирования. Вот их логика. Они даже не понимают, зачем заниматься преподаванием Российской академии наук, раз для этого есть вузы. Между тем половина репутации Эрмитажа - это наука. Без нее не обходится ни один краеведческий музей. Без нее все наши коллекции в два раза менее интересны. У сотрудников Эрмитажа опыт, какого не имеет ни один эксперт, ни один ученый. Человек, который каждый день держит в руках картину Рембрандта, более убедителен и как эксперт, и как преподаватель, и как автор книг. Так что просто показывать картины людям - это малая часть работы музея. А большая часть - это исследования, реставрация, атрибуция, сохранение. Из музеев нет двух одинаковых - у каждого свои особенности, свои уникальные ниши. Потому и должны быть прописаны четкие уставы, а не единая "инструкция по применению".
РГ | Но еще не поздно что-то изменить в планах законодателей?
Пиотровский | Одна из важнейших задач для учреждений культуры - сохранять заработанные деньги и направлять их на свое развитие. Это помогло выжить многим музеям, архивам, библиотекам. И это один из главных пунктов, которые мы пытаемся отстаивать. Сейчас идет ликвидация льгот. Это, может быть, вещь хорошая, если льготы заменяют деньгами. Но культуру лишают не льгот, а заслуженных привилегий, особых, защитных прав. Например, на днях в Государственную Думу внесен проект об автономных учреждениях. Хотят отдать госучреждению имущество - и пусть оно выкручивается, как хочет. Хоть помещения в аренду сдает. Представьте себе в обанкротившемся Эрмитаже - казино. А кому-то такие идеи ухо не режут!
РГ | Главное, чтобы доход приносило?
Пиотровский | Учреждения культуры могут и должны зарабатывать деньги. Но в отличие от казино это не является их задачей. Здесь и заложены противоречия экономических реформ в области культуры. Государство обязано искусственно сохранять сегмент некоммерческой культуры в обществе. Иначе мы исчезнем как народ, обладающий историей, наследием и творческим потенциалом.
РГ | Сейчас у законодателей мания проводить тендеры. Как это отразилось на музеях?
Пиотровский | Как еще одна головная боль. Скажите, как провести тендер на реставрацию "Данаи" или на экспертизу полотна Тициана, если зачастую такую работу может сделать лишь один человек в мире? К тому же конкурс - затратное предприятие, а в учреждениях культуры крутится очень мало денег. Доходит до абсурда: появляются тендерные комиссии, проводятся тендеры на того, кто будет проводить тендер и так далее... На все это денег у музеев просто нет. К тому же создаются новые "взяткоемкие" структуры.
РГ | Популярный среди чиновников вопрос: "Чем этот Эрмитаж такой особенный?".
Пиотровский | Знаменитый вопрос! Да, конечно, Эрмитаж - особенный. У него своя история, своя роль в мире, своя репутация. Лувр, например, живет по отдельному закону, принятому Национальным собранием Франции, так же, как и Парижская опера. Просто так сложилось, что у Эрмитажа, Русского музея, Мариинского театра, Большого театра - свои особенности. И эти особенности надо сохранять. И нельзя всех чесать всех под одну гребенку. Как объяснить законодателям, что музей - это не склад. Музей - организм! Каждая вещь, которая попадает в музей, вживается в него. Тем не менее многие чиновники видят в музее склад: храните - и все. А складом может руководить кто угодно. Склад можно продать, можно перевести из одного здания в другое. В стране неподеленными остались две вещи - культурное наследие и имущество Российской академии наук. Остальное разделено. И желающих на то, чтобы и тут погреть руки, очень много.
РГ | Простите, как можно продать Эрмитаж?
Пиотровский | В Москве и Петербурге еще можно защищаться. А в других городах России это очень просто. Музей не может заплатить налоги - и продает. Поймите, что последние законодательные инициативы создают такие условия, что музей может стать банкротом! Он не потеряет свои коллекции и форму собственности, но потерять здание - может.
РГ | Не превращается ли принцип экономического давления в создание идеального общества: Kuche, Kinder, Kirche?
Пиотровский | Думаю, пока нет. Но уравниловка, которой Россия баловалась не раз, очень опасна. Она может привести к тупому, примитивному, неконкурентоспособному обществу. Мы и так отстаем во многих сферах. Наша культура - пока конкурентоспособна. Но если мы будем делать из нее нечто вроде парка аттракционов, работающего только за деньги и для денег, мы потеряем литературу, музеи, театры, которые пока не только конкурируют с западными учреждениями культуры, но и задают тон. И тогда мы пропадем. Пока мы держимся за счет цен на нефть и газ. А когда и этого не останется, мы, точно, пропадем!
РГ | Что собирается предпринять Союз музеев России в такой ситуации?
Пиотровский | Наша задача - объяснить правительству России, что законодательные инициативы, ликвидирующие разницу между культурными объектами и всем остальным, губительны для страны. Музеи это может поставить на грань банкротства, что повлечет за собой передел коллекций, а то и их распродажу. Они нуждаются в принципиальном государственном протекционизме. Но главное - то, что музеи России объединились и действуют сообща. Мы общаемся с прессой, участвуем в рабочих группах совета по культуре при президенте РФ. Делаем все, чтобы изменить ситуацию. Мы много работали с министерствами, которые готовили законы. Кое-что, нам показалось, удалось изменить. Сейчас эти законы пошли в Государственную Думу. Теперь мы будем работать с депутатами над тем, как сделать так, чтобы зло для музеев было минимальным. Союз музеев - братство, единая семья, которая, как оказалось, может за себя постоять.
| 
