Наука стала одним из приоритетов в развитии общества, без которого невозможно будущее государства, претендующего на ведущие позиции. Это, быть может, один из немногих вопросов, где наблюдается полное единодушие. В 2006 году в России приняты важнейшие решения о значительном повышении зарплаты ученых, о реструктуризации институтов РАН, об утверждении президента РАН президентом РФ, а устава РАН - правительством. Но 2007 год по всем признакам окажется не менее насыщенным и, быть может, переломным в судьбе российской науки. О значении науки в современном обществе и о проблемах, которые стоят перед ней, министр образования и науки РФ Андрей Фурсенко, посетив нашу редакцию, беседовал с журналистами "Известий".
вопрос: Андрей Александрович, в последнее время о российской науке пишут часто. Но, к сожалению, не собственно об исследованиях, а о скандалах вокруг реформирования РАН. Последнее Общее собрание РАН обернулось горячими спорами вокруг нового устава. Всеобщее волнение вызвал модельный устав, который, как считают ученые, вышел из-под чиновничьего пера. В этом уставе предложено учредить Наблюдательный совет для контроля над финансовыми потоками и административными решениями. Многие академики живут надеждой, что правительство примет академический вариант...
ответ: В уставе РАН важно избежать законодательных коллизий, которые на каждом шагу тормозят работу академии. Пока законодательство в стране развивается в одну сторону, а учредительные документы РАН не в полной мере учитывают происходящие процессы. И мы работаем вместе с академией над устранением юридических несуразиц, которые мешают прежде всего самой академии. Для примера: РАН считает себя некоммерческой организацией. Но при этом в ее структуру включаются как бюджетные учреждения, так и коммерческие организации с качественно различными функциями. Организовать их финансирование достаточно сложно. Крайне запутаны вопросы собственности на имущество, которым распоряжается РАН. Существуют сложности с включением РАН в федеральные целевые программы в качестве государственного заказчика, так как ее статус как бюджетополучателя не прояснен. Таких примеров много.
Что касается Наблюдательного совета, который так возмутил академическое сообщество, то я считаю, что название этой структуры, быть может, не слишком удачное. Но по сути академии и обществу необходим орган, который служил бы интерфейсом, связующим звеном для взаимного понимания. Общественные советы созданы при многих министерствах, в том числе в нашем. Почему академия, которая живет на деньги налогоплательщиков, является исключением? Такой орган усилил бы позиции РАН как некоммерческой организации и приблизил бы ее к обществу, которое имеет право знать, на что расходуются его деньги.
Должен подчеркнуть, что у министерства нет цели перехитрить и "построить" академию, подчинить ученых чиновничьей воле. Мы открыты для дискуссии, и эта дискуссия сегодня идет, как мне кажется, вполне конструктивно.
в: Все эти борения, как бы ни захватывали они воображение сторон, имеют вторичное, служебное значение. Главное в науке - все-таки не распределение кресел, а качество самой науки. Стала ли сильнее в последние годы наша наука, переживавшая в 1990-х острый кризис?
о: Положение выправляется. Появились свежие результаты высокого уровня, хотя сверхзначимыми их пока не назовешь. Улучшается материальная и техническая база, в результате многие молодые люди уже не хотят ехать в западные лаборатории, потому что получили надежду, что настоящей наукой можно заниматься в России. Кстати, молодые ученые больше говорят об условиях для работы, перспективах карьерного роста, чем о зарплате. Общая атмосфера стабильности не может не коснуться научного сообщества. Стона о том, что наука в России гибнет, давно уже не слышно. Для примера: недавно генеральный директор Европейского центра ядерных исследований Роберт Аймар сказал мне, что Россия в последние годы стала самым стабильным поставщиком высокотехнологичного оборудования для Большого адронного коллайде ра (ускорителя элементарных частиц. - "Известия"). И только что я договорился с моей германской коллегой и другими министрами европейских государств о начале нового масштабного научного проекта, в котором Россия займет одну из ключевых позиций, - создании гигантского рентгеновского лазера на свободных электронах в Гамбурге.
в: Многие ученые считают, что государство должно щедро финансировать науку, но не определять саму научную жизнь. Как, по- вашему, должно строиться взаимодействие науки и государства?
о: В области управления наукой важны две принципиальные вещи. Первое - это сохранение и развитие научной среды. Если ученых станет мало, меньше некоей критической массы, при которой возможно самовоспроизводство научного сообщества, а тем более его расширение, наука может развалиться. Государство не должно диктовать приоритеты, но должно следить за выполнением установленных правил. И индикаторы, характеризующие качество исследований, тоже не государство диктует, их составляют сами ученые, но они должны существовать и отслеживаться.
И второе - это нужды государства и общества, которые в целом должны совпадать. Государство формирует заказ, а наука его выполняет. Даже при работе по заданной тематике могут родиться блестящие параллельные идеи, как случилось с интернетом, выросшим из программы СОИ.
в: Какие ожидания питает сегодня общество в отношении науки? Что может предложить наука налогоплательщику, не слишком разбирающемуся в этих сложных материях?
о: В конечном итоге всех интересует качество жизни. С качеством жизни связана проблема безопасности. А также медицина, жилье, лекарства, строительные материалы, одежда и т.д.. Кроме того, мы должны развивать фундаментальные исследования как базу для прикладных разработок, необходимых современной экономике. Я мог бы долго перечислять примеры удачных разработок мирового уровня, которые выполнены российскими учеными на этих направлениях. Но денег на все не хватает. На мой взгляд, развитию науки и ее эффективному финансированию мешает то, что сами ученые не могут составить рейтинг самых перспективных направлений. Научное сообщество не хочет (или не может) взять на себя труд по выработке единого мнения по приоритетности финансирования научных проектов. А это крайне необходимо.
в: Несколько лет назад вы стояли у истоков принятия государственных программ по развитию инновационных проектов. Опыт развитых стран показывает, что именно инновации служат самым действенным механизмом для построения столь ценимой экономики знаний, для роста ВВП. Как обстоят дела на этом стратегическом направлении?
о: Самое важное в том, что изменилось отношение общества к инновациям. 5 лет назад эта идея воспринималась многими, даже "продвинутыми" министрами, в штыки. Нам говорили: государственная поддержка инновации от лукавого, рынок сам все расставит по местам. Сегодня все сознают: государство обязано вкладываться в инфраструктуру, создавать условия для венчурной деятельности. И очень многие инновационные проекты, которые были поддержаны государством 5 лет назад, сейчас на 1 вложенный государством рубль уже дают, как и было задумано, 5 рублей от реализации продукции ежегодно. У нас появились товары высокого качества - в пищепроме, в фармакологии, в высокотехнологичном оборудовании.
в: В советское время, как бы мы его ни ругали, было немало крупных научных проектов, которые работали на престиж страны. И эти проекты, кроме того, формировали идеологию общества, вдохновляли молодежь. Способна ли сегодня российская наука предложить равновеликие по значимости проекты российскому обществу?
о: Думаю, таким проектом могут стать нанотехнологии. Масштаб этой инициативы уникален, и она направлена прежде всего на гражданские цели.
Нанотехнологии - это не новые продукты, как часто думают. Нанотехнологии несут переворот в мышлении. Мы сейчас вступаем в эпоху глобального конструктора "Лего". Нанотехнологии позволяют манипулировать частицами на уровне атомов и строить, как из кубиков, принципиально новый мир. Главное здесь - именно умение строить. Изделие придумает дизайнер, а умение строить бесценно.
Нанотехнологии перевернут мир, как перевернули его информационные технологии. Сначала человек перевел "в цифру" информацию, что привело к появлению компьютеров и нового качества связи. Теперь мы переведем с помощью нанотехнологий "в цифру" саму материю. Материальная сфера будет полностью оцифрована, аналоговый мир устареет. Ученые, которые работают в области нанотехнологий, неизбежно уйдут от узкой специализации и станут натурфилософами, как во времена Ньютона, когда науки еще не были разъединены, но существовала их интеграция.
Беседу записал Петр ОБРАЗЦОВ
|
